Страх кладбища
Страх перед кладбищем
«Милая и дорогая Наталья Ивановна, здравствуйте. Долго думала, прежде чем решиться написать Вам это письмо, наверное, Вам пишут люди с куда более серьезными вопросами и проблемами. Но вот я разговорилась с женщинами на работе и поняла, что не я одна такая, что очень многие люди до жути боятся ходить на кладбище. Пять лет назад у меня умерла мама, и я все эти пять лет не могу к ней сходить. Маму свою я очень сильно люблю, для меня она самая лучшая на свете, но сидит во мне непонятный, прямо животный страх перед кладбищем, и не могу я этот страх побороть. Была я у нее за эти годы всего один раз, пошла на девятый день ее смерти, а назад бегом бежала и потом два месяца спала, не выключая свет. Помню этот день совершенно отчетливо, как будто бы это было не пять лет назад, а вчера. Почему-то народа на кладбище не было совсем. Я шла между могилок и все время цеплялась плащом то за одну могильную оградку, то за другую. На крестах и памятниках – лица людей, и я кожей чувствовала их мертвые взгляды. Они словно разглядывали меня и наблюдали, к кому я пошла. Куда ни глянь – везде похоронные венки покачиваются и шелестят, и будто кто-то шепотом переговаривается. Пронзительное карканье ворон кажется зловещим, предупреждающим и потому жутким. Неожиданно мне пришло в голову, что я иду сверху, а под землей на глубине двух метров лежат люди, много людей. И у всех у них сложены на груди руки, глаза закрыты, а гробы их забиты гвоздями. В голову полезли мысли: ведь это сколько нужно разных причин, для того чтобы с человеком случилось то, из-за чего его закопали навеки в сырую землю. Кто-то болел и умер. Кто-то себя убил, а кого-то убили, и возможно, ужасно и зверски. Наверняка есть утопленники и угоревшие от дыма или газа. Кто-то умер при родах, а кто-то сгорел живьем. Невольно я стала останавливаться у могил и читать то, что написано на памятниках. Я поразилась, сколько людей погибло трагической смертью и сколько среди них совсем молодых. На одной могиле я увидела на памятнике свадебную фотографию и надпись о том, что разбились молодожены, возвращаясь из загса. От ужаса я присела возле этой могилы на мраморную скамейку и почему-то заплакала. Мне представилось, как эти молодые ребята, которым едва исполнилось двадцать лет, покупали себе свадебные наряды и кольца, подписывали приглашения для гостей, какими они были счастливыми и как они, наверное, волновались, желая быть красивыми и счастливыми в этот сказочный для них день. Как хлопотали их родители, готовясь к свадьбе, покупая для свадьбы продукты, вино и напитки. Заказывали им машины, арендовали кафе или ресторан. Наверняка они стряпали каравай, чтобы встретить их из загса, а они вернулись к ним в гробах, спустя, наверное, два дня после регистрации. На фотографии, улыбаясь, обнимались двое, и эти двое смотрели на меня. Неожиданно в какой-то момент мне почудилось, что их глаза перестали смеяться, а улыбки исчезли с их лиц. Я встала с лавки и пошла прочь от этой ужасной могилы. Я шла к своей маме и дорогой плакала: мне было так жалко лежащих в земле людей, жалко тех, кому еще предстоит умереть и лечь в эту холодную, сырую и тяжелую землю. Будут идти дожди, и вода от дождей обязательно проникнет глубоко в землю к могилам, к гробам с умершими людьми. Будут падать и падать снега и заносить сугробами тех, кто когда-то так радовался жизни, каким-то подаркам, удачам и огорчался, если в чем-то не везло. Когда умрут следующие поколения, то те, кто знал умерших, тоже исчезнут с земли, и из памяти уйдут имена и образы.
Дорогая Наталья Ивановна, Вы простите меня, пожалуйста, за такое письмо, но как мне быть, как быть таким же, как я, боящимся навещать могилы своих близких? Подскажите молитву для избавления от страха перед кладбищем».